В России в 2014 году впервые за последние 8 лет смертность не
снизилась, а за первый квартал 2015 года она даже возросла на 5,2%.
Некоторые регионы отличились особо – в Москве рост смертности составил более 7%. Для справки – за весь период Великой Отечественной войны естественная смертность взрослого населения Советского Союза по сравнению с мирным временем возросла всего на 13%.
Такой рост смертности в наше мирное время прямое следствие сокращения доступности и качества медицинской помощи в результате неправильного выбранного вектора реформ в отрасли (сокращение коек и медицинских кадров, отчуждение зданий здравоохранения, наращивание платных медицинских услуг).
Эти реформы прямо противоречат целям, обозначенным Президентом страны В.В. Путиным в майских указах 2012 г., – снизить смертность населения, тем самым увеличить ожидаемую продолжительность граждан (ОПЖ) к 2018 году до 74 лет.
Почему произошел рост смертности? Да потому, что в представлениях многих руководителей и в Правительстве, и в отрасли здравоохранении бытуют мифы или заблуждения.
Первое заблуждение, это то, что здоровье населения зависит от деятельности системы здравоохранения только на 15%. Это абсолютно неверно – отмените базовые достижения медицины (антибиотики, вакцины, экстренную медицинскую помощь и др.), и за несколько месяцев мы получим уровень смертности как в 19 веке.
Именно поэтому в развитых странах из государственных источников в систему здравоохранения вкладывается более 7% валового внутреннего продукта (ВВП).
В нашей стране в 2 раза меньше – только 3,6% ВВП. Все просто – меньше денег вложили, меньше бесплатных услуг сможем оказать, соответственно, меньше будет доступность бесплатной медицинской помощи.
Поэтому мы и не лечим ни по российским, ни тем более по европейским стандартам. Если в 2015 г. госрасходы на здравоохранение в ценах 2013 г. сократились на 20%, то соответственно на столько же снизился и объем бесплатных услуг, как следствие, упала доступность медицинской помощи и возросла смертность. Чудес ведь не бывает.
Отсюда вытекает, что надо делать в РФ в первую очередь. Для снижения смертности и достижения к 2020 г. ожидаемой продолжительности граждан 74 года необходимо к этому сроку поэтапно увеличить государственное финансирование здравоохранения с 3,6% до 5,2% ВВП.
Это, кстати, почти столько же, сколько сегодня тратят в «новых» странах Евросоюза (ЕС) – 5,5% ВВП, которые близки по уровню экономического развития к нашей стране (Венгрия, Польша, Словакия, Чехия и др.). Поэтому и ОПЖ у них уже сегодня более 77 лет, а в РФ на 6 лет меньше – 71 год.
Второе заблуждение - что обеспеченность врачами и койками у нас намного выше, чем в развитых странах. Действительно, выше, но ненамного (например, в расчете на 1 тыс. населения практикующих врачей только на 15% выше, чем в «новых» странах ЕС, а коек - на 20%).
Однако есть еще одно НО - мощности системы здравоохранения, т.е. возможность обслужить потоки больных в единицу времени, определяются обеспеченностью медицинскими кадрами и стационарными койками.
И эти мощности должны соответствовать размерам потоков заболевших. А в РФ число больных, приходящееся на 100 тыс. населения на 30-50% больше, чем в развитых странах, соответственно, выше должны быть и мощности системы здравоохранения.
С учетом этого, а также огромных российских территорий, врачей в первичном звене нам не хватает в 1,6 раза от необходимого, а коек в стационарах – на 25%.
Отсюда следует, что в РФ надо немедленно ликвидировать дефицит кадров и прекратить сокращение коечного фонда.
Третье заблуждение - что врачи поликлиник смогут взять на себя дополнительную нагрузку по приему больных, не попавших в стационар, по оказанию неотложной помощи и по профилактике.
Не смогут – они работают и так с огромным перегрузом. Надо просто понять, что врачи – это главная производительная сила системы здравоохранения.
Поэтому важнейшим требованием для обеспечения доступности и качества медицинской помощи является достаточное число врачей, высокий уровень их подготовки и непрерывного повышения квалификации, а также адекватные условия труда. Соответственно, надо немедленно сосредоточиться на решении этих задач.
И, наконец, не только правильный диагноз залог успеха лечения пациента. Для эффективного лечения нужны лекарства.
В «новых» странах ЕС на бесплатные лекарства для населения в амбулаторных условиях государство тратит в 4,2 раза больше в расчете на душу населения в год, чем в России.
Причем, тратят на всех нуждающихся, а не только на отдельные категории населения, как у нас. Поэтому когда сегодня у большинства нашего населения деньги в кармане тают (реальные доходы населения по прогнозам Минэкономразвития в 2015 г. сократятся на 4%) необходимо как минимум в 2 раза увеличить статью расходов на бесплатные лекарства для населения.
Рост смертности будет стоить России до 2018 года 600 тыс. дополнительных смертей. А чтобы избежать этого, руководителям здравоохранения необходимо как можно быстрее избавиться от этих заблуждений. И вправду хочется вспомнить слова замечательного русского композитора Г. Свиридова: «Не так просто понять простые истины».
Председатель правления АСМОК, д.м.н. Улумбекова Г.Э.
Некоторые регионы отличились особо – в Москве рост смертности составил более 7%. Для справки – за весь период Великой Отечественной войны естественная смертность взрослого населения Советского Союза по сравнению с мирным временем возросла всего на 13%.
Такой рост смертности в наше мирное время прямое следствие сокращения доступности и качества медицинской помощи в результате неправильного выбранного вектора реформ в отрасли (сокращение коек и медицинских кадров, отчуждение зданий здравоохранения, наращивание платных медицинских услуг).
Эти реформы прямо противоречат целям, обозначенным Президентом страны В.В. Путиным в майских указах 2012 г., – снизить смертность населения, тем самым увеличить ожидаемую продолжительность граждан (ОПЖ) к 2018 году до 74 лет.
Почему произошел рост смертности? Да потому, что в представлениях многих руководителей и в Правительстве, и в отрасли здравоохранении бытуют мифы или заблуждения.
Первое заблуждение, это то, что здоровье населения зависит от деятельности системы здравоохранения только на 15%. Это абсолютно неверно – отмените базовые достижения медицины (антибиотики, вакцины, экстренную медицинскую помощь и др.), и за несколько месяцев мы получим уровень смертности как в 19 веке.
Именно поэтому в развитых странах из государственных источников в систему здравоохранения вкладывается более 7% валового внутреннего продукта (ВВП).
В нашей стране в 2 раза меньше – только 3,6% ВВП. Все просто – меньше денег вложили, меньше бесплатных услуг сможем оказать, соответственно, меньше будет доступность бесплатной медицинской помощи.
Поэтому мы и не лечим ни по российским, ни тем более по европейским стандартам. Если в 2015 г. госрасходы на здравоохранение в ценах 2013 г. сократились на 20%, то соответственно на столько же снизился и объем бесплатных услуг, как следствие, упала доступность медицинской помощи и возросла смертность. Чудес ведь не бывает.
Отсюда вытекает, что надо делать в РФ в первую очередь. Для снижения смертности и достижения к 2020 г. ожидаемой продолжительности граждан 74 года необходимо к этому сроку поэтапно увеличить государственное финансирование здравоохранения с 3,6% до 5,2% ВВП.
Это, кстати, почти столько же, сколько сегодня тратят в «новых» странах Евросоюза (ЕС) – 5,5% ВВП, которые близки по уровню экономического развития к нашей стране (Венгрия, Польша, Словакия, Чехия и др.). Поэтому и ОПЖ у них уже сегодня более 77 лет, а в РФ на 6 лет меньше – 71 год.
Второе заблуждение - что обеспеченность врачами и койками у нас намного выше, чем в развитых странах. Действительно, выше, но ненамного (например, в расчете на 1 тыс. населения практикующих врачей только на 15% выше, чем в «новых» странах ЕС, а коек - на 20%).
Однако есть еще одно НО - мощности системы здравоохранения, т.е. возможность обслужить потоки больных в единицу времени, определяются обеспеченностью медицинскими кадрами и стационарными койками.
И эти мощности должны соответствовать размерам потоков заболевших. А в РФ число больных, приходящееся на 100 тыс. населения на 30-50% больше, чем в развитых странах, соответственно, выше должны быть и мощности системы здравоохранения.
С учетом этого, а также огромных российских территорий, врачей в первичном звене нам не хватает в 1,6 раза от необходимого, а коек в стационарах – на 25%.
Отсюда следует, что в РФ надо немедленно ликвидировать дефицит кадров и прекратить сокращение коечного фонда.
Третье заблуждение - что врачи поликлиник смогут взять на себя дополнительную нагрузку по приему больных, не попавших в стационар, по оказанию неотложной помощи и по профилактике.
Не смогут – они работают и так с огромным перегрузом. Надо просто понять, что врачи – это главная производительная сила системы здравоохранения.
Поэтому важнейшим требованием для обеспечения доступности и качества медицинской помощи является достаточное число врачей, высокий уровень их подготовки и непрерывного повышения квалификации, а также адекватные условия труда. Соответственно, надо немедленно сосредоточиться на решении этих задач.
И, наконец, не только правильный диагноз залог успеха лечения пациента. Для эффективного лечения нужны лекарства.
В «новых» странах ЕС на бесплатные лекарства для населения в амбулаторных условиях государство тратит в 4,2 раза больше в расчете на душу населения в год, чем в России.
Причем, тратят на всех нуждающихся, а не только на отдельные категории населения, как у нас. Поэтому когда сегодня у большинства нашего населения деньги в кармане тают (реальные доходы населения по прогнозам Минэкономразвития в 2015 г. сократятся на 4%) необходимо как минимум в 2 раза увеличить статью расходов на бесплатные лекарства для населения.
Рост смертности будет стоить России до 2018 года 600 тыс. дополнительных смертей. А чтобы избежать этого, руководителям здравоохранения необходимо как можно быстрее избавиться от этих заблуждений. И вправду хочется вспомнить слова замечательного русского композитора Г. Свиридова: «Не так просто понять простые истины».
Председатель правления АСМОК, д.м.н. Улумбекова Г.Э.
Комментариев нет:
Отправить комментарий